The Neoclassical Revival in the Architecture of St. Petersburg/Petrograd: Polemic and Practice

Abstract

After 1905 a reaction against the modernist movement in architecture appeared in the work of architects and critics who supported a revival of Neoclassicism in Russian architecture. Although the new classicism provided the means to apply technological and design innovations within an established tectonic system, it was also widely interpreted as a rejection of the unstable values of individualism and the bourgeois ethos. Neoclassical architecture became the last hope for a reconciliation of contemporary architecture with cultural values derived from an idealization of imperial Russian grandeur. Yet the revival of Neoclassicism ultimately manifested the same lack of aesthetic unity and theoretical direction as had the style moderne, thus leading certain critics and architects to question the social order within which architecture functioned in the decades before the 1917 revolution. This debate would have lasting repercussions for Soviet architecture

После 1905 года реакция на модернистское движение в архитектуре появилась в работах ар- хитекторов и критиков, которые поддерживали возрождение классицизма в русской архи- тектуре. Несмотря на то что новый классицизм предполагал применение технологических и дизайнерских инноваций в рамках установленной архитектурной системы, он также широко интерпретировался как отказ от неустойчивых ценностей индивидуализма и буржуазного этоса. Неоклассицистическая архитектура стала последней надеждой на примирение совре- менной архитектуры с культурными ценностями, унаследованными от идеализации русского имперского величия. Тем не менее возрождение неоклассицизма в конечном счете проявляет- ся в таком же отсутствии эстетического единства и теоретического направления, как и стиль модерн, таким образом вызывая у некоторых критиков и архитекторов сомнения от- носительно социального порядка, в рамках которого архитектура функционировала в течение десятилетий до революции 1917 года. Эта дискуссия будет иметь долгосрочные последствия для советской архитектуры