The Yukos Cases. A Comparative Case Note on the ECtHR’s Decisions and the PCA Tribunal’s Awards

Abstract

The decisions on the Yukos cases delivered by the European Court of Human Rights (ECtHR) in 2009/2011/2014 and by an international arbitral tribunal administered by the Permanent Court of Arbitration (PCA Tribunal) in 2009/2014 call for a comparative analysis. The two judicial bodies arrived at highly divergent conclusions, in particular with regard to the amount of damages to be paid by Russia: according to the Tribunal, Russia had to pay compensation amounting to roughly 50 billion USD, whereas the Court ordered Russia to pay about 2 billion EUR only. The general factual background to the ECtHR’s decisions and the PCA Tribunal’s awards was the same, though. Russian authorities had subjected Yukos to tax reassessments and related enforcement measures upheld by domestic courts. At the end of the day, Yukos was declared bankrupt and liquidated. The significant differences between the decisions can be attributed, at least to a certain extent, to the differing legal bases underlying the decisions. The ECtHR had to apply the European Convention on Human Rights (ECHR) and related additional protocols (ECHR-Prot.), i.e. human rights instruments, whereas the PCA Tribunal was bound to apply the investment protection provisions of the Energy Charter Treaty (ECT). The Tribunal classified the tax reassessments and related enforcement measures as a ‘creeping’ de facto expropriation (Article 13 ECT) whereas the Court held that these measures solely amounted to unlawful and disproportionate interferences with the right to property (Article 1 ECHR-Prot. 1). Accordingly, from the Tribunal’s perspective, Russia had to compensate the value of Yukos as a multibillion stock company. In contrast, according to the Court, Russia was obliged to refund unwarranted tax and enforcement fee payments only. The ECtHR also declared that Russia had violated the right to a fair trial (Article 6 ECHR). In contrast, the PCA Tribunal did not deal separately with due process violations even though it could have done so, e.g., under the ‘ fair and equitable treatment’ clause (Article 10(1)(2) ECT). A distinctive feature of the PCA Tribunal’s reasoning was the arbitrators’ ‘credo’ that Russia had intended mala fide to extinguish Yukos for political reasons. The Tribunal arrived at this conclusion on the basis of extensive testimony of fact witnesses called by the claimants. In contrast, the ECtHR abstained from any hypothesizing about political motives behind the taxation and related enforcement measures taken by the Russian authorities and affirmed by the Russian courts

Решения, вынесенные Европейским судом по правам человека по делам компании «ЮКОС» в 2009, 2011 и 2014 гг., и решения международного арбитражного трибунала, вынесенные Постоянной палатой третейского суда в 2009 и 2014 гг., требуют сравнительного анализа. Два суда пришли к достаточно различным решениям, особенно в части возмещения убытков со стороны России: согласно трибуналу, Россия должна выплатить компенсацию в размере приблизительно 50 миллиардов долларов США, в то время как ЕСПЧ обязал Россию выплатить компенсацию в размере всего лишь 2 миллиардов евро. Тем не менее обстоятельства дела, принимаемые во внимание при вынесении решений ЕСПЧ и ППТС, не различались. Российские власти применили в отношении компании «ЮКОС» повторное налогообложение и связанные с ним принудительные меры, признанные законными в российских судах. В конце концов компания «ЮКОС» была объявлена банкротом и ликвидирована. Значительные различия между решениями можно объяснить, в некоторой степени, различными правовыми базами, лежащими в основе принятия решений. ЕСПЧ руководствовался Европейской конвенцией о защите прав человека (ЕКЗПЧ) и связанными с ней дополнительными протоколами (протоколы ЕКЗПЧ), т.е. инструментами в области прав человека, в то время как Постоянная палата третейского суда была обязана применить положения о защите инвестиций Договора к Энергетической Хартии (ДЭХ). Трибунал классифицировал повторное налогообложение и связанные с ним принудительные меры как «ползучую» фактическую экспроприацию (статья 13 ДЭХ), тогда как Европейский суд постановил, что эти меры представляли собой исключительно незаконное и несоразмерное вмешательство в право собственности (статья 1 протокола 1 ЕКЗПЧ). Соответственно, с точки зрения трибунала Россия должна была компенсировать стоимость компании «ЮКОС» как многомиллиардного акционерного общества. В отличие от этого решения, по мнению Европейского суда Россия была обязана возместить необоснованное налогообложение и оплату исполнительных сборов. ЕСПЧ также заявил, что Россия нарушила право на справедливое судебное разбирательство (статья 6 ЕКЗПЧ). Арбитражный суд, напротив, не рассматривал процессуальные нарушения отдельно, хотя это было возможно, например, в рамках пункта о «справедливом и равноправном отношении» (cтатья 10 (1) (2) ДЭХ). Отличительной особенностью аргументации Арбитражного суда было «кредо» арбитров, что Россия намеревалась недобросовестно ликвидировать «ЮКОС» по политическим причинам. Арбитражный суд пришел к этому выводу на основе многочисленных показаний свидетелей, вызванных истцами. ЕСПЧ, напротив, воздержались от любых гипотез о политических мотивах повторного налогообложения и связанных с ним принудительных мерах, принятых российскими властями и подтвержденных российскими судами