Under the Eye of Others (the Socialized Interpretation of Shame in the History of Ethics)

Abstract

The main purpose of the article is to reconstruct the development of a socialized interpretation of shame in the Western philosophical tradition from antiquity up to the 17th century. Along with the standard methods of conducting research in the history of philosophy (critical, comparative, hermeneutical, etc.), the author resorts to a strategy of identifying the historical sources and rudimentary forms of contemporary theoretical approaches to understanding moral phenomena. With regard to shame, there are three such approaches, or three interpretations: socialized (identifying shame with negative feelings about a real or imagined loss of face), anthropological (identifying shame with a painful reaction to the generic imperfection of a person in the sphere of corporeality) and desocialized (identifying shame with negative feelings of an individual generated by the awareness of the worthlessness of his own moral character). Studying the development of each of them requires an understanding of how they historically interacted with each other. The first detailed description of shame from the socialized perspective was proposed by Aristotle. In it, shame appears as a fear of disrepute or suffering from it, that is, a negative feeling that presupposes that other people know that an individual has committed an objectively vicious act or that he does not have some objectively valuable quality. Aristotle viewed shame as a less perfect moral trait than virtue (in contemporary socialized conceptions of shame, guilt is usually its more perfect alternative). Thomas Aquinas relies on the Aristotelian understanding of shame, but: a) connects it with the anthropological interpretation proposed by Augustine, b) makes a special emphasis on the fact that shame is appropriate only in the case of the sinfulness of the act. The early modern socialized conceptions of shame are characterized by a movement from doubt about the reasonableness of this feeling to its partial or complete rehabilitation. At the same time, R. Descartes, B. Spinoza and J. Locke, unlike Aristotle and Thomas, approve of shame not only because it is an imperfect counterpart of virtue, but also in connection with its positive social role (as a means of social discipline and an expression of sociability). Although early modern thinkers discuss moral emotions of self-assessment that are not mediated by the “eye of others” (repentance, remorse), they do not oppose them to shame

Основная цель статьи состоит в том, чтобы реконструировать развитие социализированной интерпретации стыда в западной философской традиции с античности до XVII в. Наряду со стандартными методами проведения историко-философского исследования (критическим, сравнительным, герменевтическим и т. д.) автор прибегает к стратегии выявления исторических истоков и рудиментарных форм бытования современных теоретических подходов к пониманию тех или иных феноменов. В отношении стыда существуют три таких подхода, или три интерпретации: социализированная (отождествляющая стыд с негативными переживаниями по поводу реальной или воображаемой потери лица), антропологическая (отождествляющая стыд с болезненной реакцией на родовое несовершенство человека в сфере телесности) и десоциализированная (отождествляющая стыд с негативными переживаниями индивида, которые порождены осознанием негодности собственного морального характера). Анализ формирования каждой из них требует понимания того, как они исторически взаимодействовали между собой. Первое развернутое описание стыда в социализированной перспективе было предложено Аристотелем. В нем стыд выступает как страх бесчестья или страдание от него, то есть как негативное переживание, которое предполагает, что другие люди знают о совершении индивидом объективно порочного действия или об отсутствии у него какого-то объективно положительного качества. Аристотель рассматривал стыд как менее совершенную моральную способность, чем добродетель (в современных социализированных концепциях стыда его более совершенной альтернативой выступает обычно вина). Фома Аквинский опирается на аристотелевское понимание стыда, но: а) соединяет его с антропологической интерпретацией, предложенной Августином, б) делает специальный акцент на том, что стыд уместен исключи- тельно в случае греховности деяния. Для новоевропейских социализированных концепций стыда характерно движение от сомнения в разумной обоснованности этого чувства к его частичной реабилитации. При этом Р. Декарт, Б. Спиноза и Дж. Локк, в отличие от Аристотеля и Фомы, одобряют стыд не только потому, что он является несовершенным двойником добродетели, но и в связи с его положительной общественной ролью (как средство дисциплинирования и выражение социабельности). Хотя новоевропейские мыслители обсуждают моральные эмоции самооценки, не опосредованные «оком других» (раскаяние, угрызения совести), они не противопоставляют их стыду